«Метеоритный меч», был изготовлен для вручения императору России Александру I во время его государственного визита в Лондон в 1814 году за помощь в победе над Наполеоном. На клинке выгравирована надпись «PURE METEORIC IRON found near the Cape of Good Hope» — «Чистое метеоритное железо найденное у мыса Доброй Надежды».
Железо мыса Доброй Надежды — интересный метеорит с необычной историей. Его открытие и природа рассмотрены Бухвальдом в его большом обобщении железных метеоритов (1975).
Это богатый никелем атаксит, содержащий 16,32% никеля и являющийся типичным метеоритом группы IVB. Кроме железа и никеля он содержит лишь незначительные или следовые количества других металлов и фосфора. Особенно примечательно то, что он имеет мелкозернистую структуру с небольшим количеством включений. Минерал шрайберсит (фосфат никелида железа) встречается в виде микроскопических зерен, а троилит (сульфид железа) — в виде видимых конкреций (0,1-3 мм в поперечнике), встречающихся примерно по одной на 25 см2.
Он был найден в восемнадцатом веке в голландской Капской колонии на равнине к востоку от реки Грейт-Фиш на юге Африки. Вес этого метеорита оценивался в 136 кг.
Часть этого метеорита, была доставлена в Англию полковником Преном. Этот образец весом 84 кг был приобретен по поручению голландского правительства; он прибыл в Харлем в 1803 году.
Толчком к использованию метеорита мыса Доброй Надежды таким способом для Соуэрби послужил государственный визит союзных государей, включая императора России Александра I и видных военных в Англию для празднования заключения мира после поражения Франции и отречения Наполеона Бонапарта. Так закончилась война Шестой коалиции, ознаменованная Парижским договором (30 мая 1814 года). Высокие гости прибыли в Лондон днем 7 июня 1814 года, проехав по Вестминстер Бридж Роуд мимо дома Соуэрби, на фасаде которого он планировал вывесить большой флаг Союза.
Были проведены различные церемонии, развлечения и парады, в том числе 9 июня в Карлтон-хаусе, где император был принят в кавалеры ордена Подвязки. Среди других мероприятий были посещение Оксфорда (где Александру и королю Пруссии Фридриху Вильгельму III были присвоены докторские степени по гражданскому праву), банкет в лондонском Сити, посещение скачек в Аскоте и военно-морской смотр в Портсмуте (22 июня). Были выпущены сувенирные медали, а люди стекались в Гайд-парк, чтобы увидеть военные парады, орудийные салюты и высоких гостей; один восторженный наблюдатель писал: «Когда белые плюмажи императорской гвардии заплясали среди деревьев, все люди побежали сначала в одну, а затем в другую сторону «.
Соуэрби, который обычно мало говорил о текущих делах и политике в своей переписке, был в восторге от наступления мира и явно был впечатлен ролью императора в его установлении. (Он также знал, что в музее Александра хранятся образцы, представляющие для него большой интерес). Он хотел продемонстрировать свою признательность и сделать это таким образом, чтобы показать чудеса естественной истории — миссии всей его жизни. Что может быть лучше, чем использовать один из выдающихся экспонатов его собственной коллекции, превратив его в символ войны и мира? Так родилась идея создания церемониального меча из метеоритного железа с соответствующими надписями. Но метод его изготовления и короткое время были сложными и непривычными задачами, с которыми ему пришлось столкнуться.
Соуэрби
Сначала он должен был организовать отрезание кусочка от образца, а затем придать ему форму куска, пригодного для изготовления клинка. Эти задачи почти наверняка выполнялись на известной «Патентной мануфактуре паровых двигателей и машин» Генри Модсли и Ко на Челтенхэм Плейс, Ламбет, всего в нескольких шагах от дома Соуэрби на Мид Плейс. 4 мая 1814 года, всего за месяц до прибытия именитых и победоносных гостей, он получил счет: «За время, потраченное человеком на вырезание и полировку куска железа». Похоже, что были проведены некоторые предварительные испытания — в лондонском Музее естественной истории хранятся несколько тонких молотковых полосок железа из Кейпа.
Окончательное формирование, заточка и установка на стальную рукоять, а также изготовление ножен было поручено Джону Проссеру, «производителю оружия и принадлежностей для короля и их королевских высочеств принца Уэльского, герцогов Йоркского, Кентского и Камберлендского, № 9 Чаринг Кросс». Проссер также предоставил специально изготовленный футляр для меча из красного дерева за 2 гинеи. Наконец, на мече была сделана гравировка, скорее всего, Проссером, с соответствующими украшениями и информацией.
Соуэрби в своем собственном отчете о производстве с гордостью заявляет, как быстро была сделана вся работа:
«Клинок выкован на раскаленном огне из цельного куска толщиной в дюйм, отшлифован и отполирован; рукоять была удлинена путем наваривания небольшого куска стали; вся операция заняла около 10 часов; монтаж и гравировка заняли следующие два дня; таким образом, ни один меч никогда не был закончен из грубого материала за столь короткий промежуток времени»
Скорость была необходима, чтобы план Соуэрби удался. Следующей его задачей было получить разрешение на презентацию. Он сделал это, написав 18 июня, через четыре дня после прибытия императора и всего за три дня до его возможного отъезда, письмо камергеру Его Величества Императора России графу Ярмуту с просьбой разрешить сделать праздничный подарок Его Величеству, которого он называл «Героем милосердия» и который исходил от человека, «восхищающегося Великодушным Дарителем благословений».
Соуэрби мог быть весьма снисходительным в своем стиле письма, когда желал определенного результата. Однако вполне вероятно, что идея презентации была выдвинута еще до этого письма. Герцогу Кембриджскому показали меч 17 июня и он выразил свое удовольствие, и меч был показан на встрече (неизвестной даты) в Линнеевском обществе.
Разрешение было должным образом получено, и 21 июня Соуэрби получил письмо, в котором сообщалось, что это был последний день пребывания императора в Лондоне, и давалась рекомендация, чтобы Соуэрби отнес меч в отель «Пултени» на Пикадилли, где остановились император. Он так и сделал.
Меч явно произвел впечатление на некоторых людей, но маловероятно, что император видел его, поскольку накануне он покинул Лондон и к вечеру 22 июня был в Портсмуте.
Несколько черновых записей и неоконченных писем свидетельствуют о том, что у Соуэрби по-прежнему были проблемы с поиском способа вручить императору его шпагу. Наконец, 4 июля 1814 года генерал-майор Петр Андреевич Кикин (статс-секретарь Александра) доставил в Россию пакет с мечом. Посылка состояла из меча и его ножен, упакованных в соответствующий футляр из красного дерева, покрытый масляной тканью, рукописного документа Соуэрби «Наблюдения, сопровождающие меч», в котором описывалось его изготовление и исходный материал, письма императору с просьбой принять меч, а также цветной гравюры Соуэрби с изображением некоторых британских метеоритов, включая знаменитый камень Уолд Коттедж. Возможно, что в посылку также был включен кусок метеоритного железа с мыса Доброй Надежды.
В своем дипломатическом письме Соуэрби упомянул о другом железном метеорите, упавшем в Сибири, и об анализе Смитсоном Теннантом железа мыса Доброй Надежды:
Его Императорскому Величеству Александру, Императору Всероссийскому
Да будет угодно Вашему Императорскому Величеству
Часть массы железа, той же природы и небесного происхождения, что и столь прославленная, которую профессор Паллас обнаружил несколько лет назад в Сибири и которая теперь помещена в музее Вашего Величества, находясь в моем владении, я полагал, что Вашему Величеству будет угодно принять сделанную из нее шпагу в знак той благодарности, которую каждый англичанин так стремится выразить, и уважения к знакомому образу жизни, в котором Ваше Величество изволили посетить мою страну.
Да будет угодно Вашему Императорскому Величеству
Метеоритное железо, из которого выкован клинок, было найдено капитаном Барроу примерно в 200 милях от мыса Доброй Надежды. Оно было исследовано моим соотечественником Смитсоном Теннантом, который установил его природу, обнаружив в нем около 10 процентов никеля. Это единственный меч, когда-либо сделанный из этого редкого необычного материала. Ваше Величество может быть милостиво соблаговолит оказать честь скромному человеку, приняв его, — это честолюбивая надежда самого послушного и вечно благодарного слуги Вашего Величества.
Джас. Соуэрби
3 июля 1814 г.
Затем, похоже, все затихло. Если Соуэрби ожидал получить хотя бы подтверждение, то его ждало разочарование. В сентябрьском письме от Джозефа Хамеля (русского медика со связями в Министерстве внутренних дел), находившегося в Лондоне, Соуэрби сообщал, что министр получил вещи, которые он (Хамель) ему послал, и спрашивал, слышал ли Соуэрби что-нибудь.
Соуэрби явно не слышал; его мысли, должно быть, были направлены на то, что могло произойти, и на возможность того, что его необычный подарок был потерян или отложен в сторону незамеченным. В одной черновой записке, написанной рукой Соуэрби, говорится, что «мистер С опасается, что она могла заржаветь при хранении», и далее говорится, что он был бы счастлив получить ее обратно!
Соуэрби, однако, имел свои контакты в России через сеть своих коллекционеров. Одним из них был доктор Александр Крихтон в Санкт-Петербурге, который был «чрезвычайным врачом императора всей России», а также известным коллекционером минералов и человеком, заинтересованным в публикациях Соуэрби. Соуэрби написал ему о своих образцах метеоритов, сообщив, что хотел бы обменяться образцами и что у него есть железо мыса Доброй Надежды. Он объяснил, что сделал меч, который был отправлен с генералом Кикиным для передачи министру внутренних дел для вручения императору. В сдержанной форме он попросил Крихтона помочь ему: «Я надеюсь, что она скоро окажется в его руках, и когда я узнаю, что это так, я буду рад узнать от вас, что о ней говорят «.
Похоже, что ничего особенного не произошло, пока в ноябре 1818 года, более чем через четыре года после визита императора в Англию, не пришло письмо от доктора Крихтона, которое показало, что Соуэрби не прекратил поиски информации о своей драгоценной шпаге. Крихтон объяснил, что во время пребывания в Москве (тогда он был в Санкт-Петербурге) у него не было времени навести справки о шпаге, кроме как спросить самого императора, и что когда он это сделал, то узнал, что император вообще ничего не помнит о ней. Поэтому он снова связался с министром внутренних дел Осипом Петровичем Козодавлевым, который сказал, что он действительно доставил ее, но император, должно быть, забыл, и что было бы лучше, если бы Соуэрби снова расспросил Козодавлева, чтобы у него, в свою очередь, был повод напомнить императору об обстоятельствах. В этом же письме Кричтон рассказал Соуэрби о некоторых сибирских минералах, имевшихся в его коллекции, и о высоких ценах, которые ему пришлось за них заплатить.
Это письмо и несомненная реакция Соуэрби привели к успеху. Через шесть месяцев после письма Кричтона Соуэрби получил письмо от министра внутренних дел Козодавлева с радостной новостью о том, что император не только получил шпагу и был ею восхищен, но и подарил Соуэрби бриллиантовый перстень в знак своего удовлетворения.
Сэр
Доктор Гамель, русский, который в 1814 и 1815 годах был в Англии и вел со мной частую переписку о мануфактурах и сельском хозяйстве, переслал мне в то время ваше письмо, адресованное Его Императорскому Величеству, моему всемилостивейшему государю. В этом письме, выражая высокое уважение, которое вы питаете к его священной особе, вы просите его принять шпагу, которую вы сделали из метеоритного железа, найденного в пределах мыса Доброй Надежды, и которую вы уверяете, что это единственная шпага, когда-либо сделанная из этого редкого и необыкновенного материала. Через некоторое время после получения письма я также получил этот меч.
Несколько обстоятельств препятствовали в течение некоторого времени вручению Вашего письма и меча Императору.
Теперь я имею честь сообщить Вам, сэр, что Его Императорское Величество соблаговолил прочесть Ваше письмо и принять Ваш меч с особой благосклонностью, а также, в знак своего удовлетворения, подарить Вам кольцо, украшенное бриллиантами и большим зеленым драгоценным камнем, вправленным в их середину.
Поскольку доктор Крейтон, врач Его Императорского Величества, отправляется сейчас в Англию и будет настолько добр, что возьмет на себя доставку этого моего письма и упомянутого кольца Вам, я посылаю его с ним. В этот момент я испытываю двойное удовлетворение как за ваше усердие к моему милостивому государю, так и за награду, которую вы так достойно заслужили этим.
Вы окажете мне услугу, сообщив о получении кольца. Имею честь быть с особым почтением.
Сэр
Ваш покорнейший слуга
Косодавлев.
Санкт-Питерсбург
16/28 мая 1819 года
Если попадание шпаги Соуэрби в руки императора было делом долгим, то и кольцо императора оказалось на пальце Соуэрби не скоро. Вскоре за письмом от Козодавлева последовало письмо от доктора Крихтона с обнадеживающей новостью о том, что через две-три недели он уедет из России в Англию, но, что менее обнадеживающе, будет в Лондоне только осенью, так как сначала он должен посетить родственников в Шотландии. К письму прилагалось немного денег, скорее всего, за экземпляр «Экзотической минералогии», который прислал Соуэрби.
К написанию письма присоединился Джозеф Хамель, на этот раз из Франкфурта-на-Майне, подтвердив, что именно он первоначально переслал меч министру и что он рад кольцу, которое доктор Крихтон доставит, но не сказал, когда. В короткой статье, вероятно, написанной Хамелем, в разделе «Сообщения из Санкт-Питерсбурга 4 июня» в Journal de Francfort рассказывалось о подарке императора. Кольцо Соуэрби, очевидно, было достойной новостью, и каждый, казалось, хотел приписать себе какую-то заслугу. Также сообщалось, но не подтверждалось, что министр, М. де Косодавлев, был болен в течение нескольких недель и что он, возможно, покинул министерство. Соуэрби, должно быть, успел завершить дело как раз вовремя; любая более ранняя смена министра, вероятно, привела бы к бесконечным задержкам.
Кольцо было все ближе и ближе. В ноябре, примерно через шесть месяцев после первых известий, доктор Кричтон наконец заявил, что он был в Лондоне в течение недели, но был слишком занят встречей с несколькими родственниками и друзьями, чтобы передать кольцо, но теперь он очень хочет это сделать и назначил Соуэрби раннюю дату, когда он сможет забрать его. Теперь кольцо было у Соуэрби, и он пригласил Кричтона на Бедфорд-стрит, Ковент-Гарден, 3 декабря, когда будет проходить заседание Геологического общества, чтобы представить его президенту Джорджу Гриноу и обществу.44 Однако Кричтон не принял приглашения.
На фотографиях кольца виден прекрасный ограненный прямоугольный изумруд, окруженный бриллиантами, на оправе, украшенной бриллиантами в обрамлении стилизованных флер-де-лисов. Его нынешнее местонахождение неизвестно, но предполагается, что оно все еще находится в руках одного из потомков Соуэрби, как это было в 1952 году.
Меч потерян и найден
За очевидной потерей меча в течение почти пяти лет между его отправкой из Лондона в 1814 году и окончательным попаданием в руки императора в 1819 году последовал еще один длительный период предполагаемой потери или уничтожения. У людей было мало причин рассматривать его дальше, хотя его история вызвала повышенный интерес к метеоритам, особенно железным. Соуэрби умер всего через три года в 1822 году, вероятно, довольный тем, что выполнил свою миссию. Александр I умер в 1825 году.
Больше о мече ничего не было слышно. Безуспешные поиски были предприняты в России в 1937 году. Бухвальд и другие авторы ссылаются на это обстоятельство, как и Гроссман в 2007 году, когда спрашивает: «А что же «Меч с небес», великолепный меч, который очаровал … гостей сэра Джозефа Бэнкса вечером в июне 1814 года. … Его судьба неизвестна до сих пор «.
В Зимнем дворце сабля хранилась в кабинете Александра I, а после его смерти оставалась среди памятных вещей императора. В заключении Отдела научной экспертизы Государственного Эрмитажа от 27 января 2012 года определено, что «клинок выкован, как и указано в гравировке на клинке, из метеоритного железа, имеющего состав: железо — основа, никель — 2-4%».
В марте 2011 года Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург, сообщил, что шпага находится в коллекции оружия и доспехов их Арсенального отдела. Клинок находится в очень хорошем состоянии, имеет хороший блеск и в целом не имеет коррозии или ржавчины.