>Будущий маршал начинал свой боевой путь еще в 1915-м. В рядах армянской армии сражался с турками, а после революции вступил в Красную армию. В Великую Отечественную Баграмян проявил себя в страшном 1941-м в ходе трагического эпизода первого военного этапа. Командование вермахта сумело осуществить блестящую операцию — Киевский котёл. Тогда Иван Христофорович вывел из окружения тысячи человек. Правда уже совсем скоро Жукову пришлось спасать товарища от расстрела, что тот высоко ценил всю оставшуюся жизнь.
Уникальная малая Родина и путь в Красную армию
Будущий славный маршал родом из высокогорного армянского селения Чардахлы (ныне территория Азербайджана). Это место по-своему уникально, несмотря на то, что сегодня ничего там не напоминает о его выдающихся выходцах. В 1941-м из Чардахлы на Великую Отечественную отправились около 1200 местных жителей. Половина удостоены орденов и медалей, четверть заслужили командные должности. Кроме того, небольшое селение дало СССР 12 генералов, 7 Героев Советского Союза и 2 маршала.
Ованес (имя при рождении) Баграмян родился в 1897-м в семье железнодорожника. Получив начальное образование в церковно-приходской школе и освоив отцовское ремесло, в 1915-м юноша вызвался служить. Служба началась для него в пехотном батальоне, после до начала 1917-го состоял в рядах Кавказского запасного кавалерийского полка. Неимоверно дисциплинированный и подающий надежды солдат был направлен командованием в школу прапорщиков. После грянувшей революции Баграмян в интересах армянских националистов бил турок. Затем, уже командуя эскадроном, поучаствовал в восстании против правительства и нашел себя в Красной Армии. В 1924-м Баграмяна направили учиться в Высшую кавалерийскую школу, где он сдружился с Георгием Жуковым. Их близкая связь продлилась до последнего вздоха Георгия Константиновича.
В начале 30-х Баграмян по окончании военной академии назначен начштаба кавалерийской дивизии, параллельно являясь слушателем Академии Генштаба. С началом репрессий карьера военного повисла на волоске. Ему вспомнили былые связи с армянскими националистами. Затем под каток попал брат Ивана Христофоровича. Как следствие — увольнение из армии за родственные узы с врагом народа. Баграмяна тогда спасло заступничество авторитетного земляка Микояна. Полковник всеми способами привлекал к себе внимание для аудиенции у Ворошилова. Дошло до того, что, облачившись в военную форму, он уселся прямо на землю под Спасской башней, решительно заявив, что будет ждать встречи с «первым маршалом» и с места не сойдет. И своего добился. После беседы с Ворошиловым Баграмян был восстановлен в армейских рядах, правда, сначала в должности преподавателя военной академии. А уже в 1940-м Иван Христофорович отправился руководить оперотделом в Киевский военный округ.
Война и лезвие бритвы
С первых дней Великой Отечественной Баграмян был участником крупных советских контрударов на западноукраинских территориях. Первые масштабные результаты военачальника Иван Христофорович продемонстрировал уже осенью 41-го в Киевской операции. Тогда в «котел» угодили сотни тысяч солдат и офицеров РККА. Спасаясь, войска вынуждены были отходить по территории, занятой врагом. Баграмяну поручили прорываться с сотней бойцов, прокладывая дорогу остальным, в том числе, командованию. В сложнейшей обстановке Баграмян не только прорвал кольцо, но и обеспечил выход из окружения тысячам обреченных. Тогда отважного стратега наградили 1-м орденом Красного Знамени.
Впоследствии, Баграмян часто вспоминал осень 41-го, как тяжелейший период своего боевого пути. Не хватало оружия, боеприпасы на вес золота, а враг в 100 км от Москвы. В ноябре Баграмян оперативно разработал отчаянную Ростовскую операцию, освободив за две недели Ростов-на-Дону и дерзко отбросив немцев. Клейст тогда оставил Ростову 150 танков и до полутора тысяч автомобилей, а Баграмяну пожаловали генеральский чин.
Сталинский гнев и помощь Жукова
Несмотря на ряд высоких заслуг и немалый опыт, удача однажды полностью отвернулась от Баграмяна. Харьковская операция наступления в 1942-м, разработанная Иваном Христофоровичем, обернулась настоящей катастрофой. Потери красноармейцев составили сотни тысяч бойцов. Этот провал позволил врагу выйти на Сталинград, откуда до бакинской нефти оставалось всего ничего. Сталин увидел главного виновника в лице Баграмяна, что для последнего приравнивалось к смертному приговору. Тогда его спас Жуков, взявший на себя смелость утверждать, что в числе виновников наряду с его другом и Ставка, и Генштаб.
Карьерный рост вопреки падению
Когда немцев в 1943-м разбили под Сталинградом, осадили на Северном Кавказе и Дону, прорвали ленинградскую блокаду, освободили Донбасс с Юго-Восточной Украиной, фронт воспрянул. Курскую битву готовили особо тщательно. В боестолкновениях под Орлом и Брянском подчиненные Баграмяна освободили свыше 800 поселений. За 50 суток Курской битвы уничтожены по меньшей мере 30 гитлеровских дивизий при общих потерях немцев в полмиллиона человек. К осени 43-го Баграмян командовал 1-м Прибалтийским фронтом. Его мастерство полководца-стратега только росло. Опытный военный практик, он умел безошибочно видеть наиболее уязвимые места противника, сосредотачивая ударную силу в самом неожиданном проявлении.
Во время Витебско-Оршанской наступательной операции в 1944-м Баграмян сильно рискнул, нанеся удар с труднопроходимых болот. Этот ход стал абсолютно неожиданным, застав немцев врасплох. Уникальной стала и спланированная генералом операция осенью 44-го. Перед Мемельским наступлением скрытно от врага были переброшены едва ли не все войска Прибалтийского фронта – с десятком тысяч орудий, полутора тысячами танков и САУ. Реализованный прорыв ошеломил гитлеровцев, полностью отрезанных от Восточной Пруссии. Стратегические победы высокого класса удостоили генерала армии Баграмяна звания Героя Советского Союза. Осенью 44-го Баграмян штурмовал неприступный Кёнигсберг с его множественными эшелонами обороны и сверхнасыщением техникой. Балтийскую цитадель взяли за 4 дня.
Летом 46-го Баграмян принимал участие в Высшем военном совете, решение которого подействовало на военных генералов ошеломляюще. Близкого Ивану Христофоровичу Жукова признали причастным к госперевороту. Верный однокашнику Баграмян одним из немногих высказался в защиту друга. Когда в мае 1965-го Жукова впервые после долгого периода опалы пригласили в Кремль, он сразу отыскал среди гостей Баграмяна, пожав его руку и крепко обняв.