Немного разбирающиеся в жизни страны за пределами МКАД и границ крупных городов, подтвердят: самое неоднозначное с точки зрения безопасности место сельской глубинки — это пресловутые «цыганские посёлки», хутора или околотки. Все знают с советских времен, там не действуют никакие законы (писаные или нет). Только цыганские. Полный Кодекс — тайна тайн и мгла времён. Второй удивительный факт — само существование «посёлков», как местообитания вроде бы кочевого народа. Но это единственный результат, которого смогла добиться советская власть. Хотя немало другого замышляла.
Проект «осаживания цыган» родился сразу после окончания гражданской войны. Когда формулировалась государственная доктрина: каждый человек в стране обязан заниматься делом на общее благо. В первую очередь озаботились кочевыми народами типа казахов, калмыков, башкир. Их насильно коллективизировали, начинали приучать к оседлому образу жизни. К 1927-му году дотянулись пролетарские мозолистые руки и до цыган.
Хотя с ними всё было на порядки сложнее: табунов скота и лошадей они не имели. А именно это приколачивало кочевников к месту, запреты на передвижение вместе с семьями на большие расстояния. Цыгане были из другой вселенной, занимались совсем другим бизнесом. Который рухнул в тартарары во время революции, вместе с перечнем традиционных цыганских занятий.
Пропало, как класс, цыганское оборотистое купечество средней руки. Классовыми врагами стали землевладельцы, держатели доходных и постоялых дворов вблизи ярмарочных центров Российской Империи. Само собой, безработной оказалась огромная армия городских цыган-музыкантов и артистов. Каждый ресторанчик средней руки имел их труппу, каждый театрик провинциальный.
Как только стала закрываться вольная лавочка под названием «нэп» (новая экономическая политика), последнего заработка лишились кочевые таборы. Народ перестал толкаться на ярмарках с конными рядами, платить за всякие гадания, «цыганскую ворожбу» над скотом, покупать кустарные поделки и лудить худую посуду. Нечем платить стало. Потом началась коллективизация с запретом содержания лошадей в личном хозяйстве и «трудодни» вместо зарплаты. Всё. Полное отсутствие «кормовой базы».
Коммунисты, не считая цыган классовым врагом, категорически не могли с ними найти общий язык. Как ни пытались. Главным препятствием было непонимание идеи «всеобщего равенства». Как это… не иметь, не стараться заработать много золота? Это ведь хорошо быть богатым! Согласно Всесоюзной переписи населения 1926 года, в стране оказалось 61 тысяча цыган.
Лукавство, промахнулись минимум раза в два счетоводы. Многих просто не смогли опросить, другие смекнули, что к чему. Массово в России, на Украине и Молдавии записываясь в греки, румыны, венгры и болгары. Это историческая черта народа, не доверять любой власти. Быть от неё как можно дальше.
1 октября 1926 году союзное правительство издало Постановление «О мерах содействия переходу кочующих цыган к трудовому оседлому образу жизни». Его продублировали все союзные республики. Через полтора года появилось другое Постановление, «О наделении землёй цыган, переходящих к трудовому оседлому образу жизни». Местные власти горько вздохнули и принялись за работу. Гладко было на бумаге:
«Принять меры к первоочередному льготному наделению землей цыган, желающих перейти к оседлому образу жизни. В случаях отвода земли цыганам в сельских местностях на цыган распространяются все льготы, установленные для переселенцев, причем условия и порядок выдачи ссуд цыганам, желающим перейти к оседлому образу жизни, определяются законодательством союзных республик».
Сама идея «перейти на оседлый образ жизни» была полностью чужда и не понятна таборным цыганам. Это считалось в их среде полностью потерять свободу. Особенно страшила идея получения прописки. Так же они видели муки крестьянства, у которого силком могли отобрать произведённый продукт. Это не укладывалось в картину мира. Но сначала дело пошло вроде. Цыганская среда выдвинула немало активистов, которые решили рискнуть. Всеобщее обнищание соплеменников было очевидно, гражданская война разрушила целиком и полностью прежний уклад жизни. А жить и кушать хотелось.
К тому же милиция стала серьёзно заниматься воровством, шулерством и обманом советских граждан цыганами. Специальные операции проводили, попутно отбирая у таборов лошадей и прочее имущество. Те массово подавались в извоз, нанимались на земляные работы, даже московское метро копали. Промышленность пока не была способна впитать в себя всех трудоспособных, уровень профессионального образования населения был крайне низок. Цыган — особенно. Зато остро стоял продовольственный вопрос…
Ничего лучше не было придумано, как создание «цыганских колхозов». Расчёт казался беспроигрышным, кому ещё в Советском Союзе выдавали очень внушительную денежную ссуду от 500 до 1000 рублей на семью? Со сроком погашения в шесть лет. А теоретики социализма громыхали с трибун: «цыганский табор сам по себе — готовый трудовой коллектив!» Убедили сами себя и часть цыган. Которые, озорно переглянувшись, решили попробовать.
Но по-своему. Заявляли о создании колхоза, получали материальную помощь и… отправлялись в соседний район. За новой матпомощью. Ухитряясь за год создать одним табором дюжину «колхозов», радуя статистикой Москву. Нет, честных людей среди цыган тоже хватало. Ходили на курсы трактористов, осваивали агротехнические специальности (предварительно поборовшись с собственной неграмотностью в избах-читальнях). Убеждали соплеменников постараться, начать работать.
Потому что новым колхозам Советская власть крайне благоволила. Строила жилые дома, зернохранилища, скотные дворы, амбары, кузницы и мастерские, бани, школы, здравпункты, копала колодцы, организовывала детские сады, подсыпала дороги… Само собой, щедро делилась технически грамотными специалистами-комсомольцами, которые с большим энтузиазмом бросались помочь «самому пострадавшему от царизма народу».
Да, так считали. Мало того — свято были убеждены. Потому что только жесточайшей эксплуатацией и несправедливостью, репрессиями и общественным презрением можно было объяснить столь странное, девиантное поведение цыган. Секретарь Совета национальностей ВЦИК Хацкевич на всю страну заявлял:
«Наша задача — всячески помочь трудящимся цыганам ликвидировать пережитки их тяжелого прошлого и перейти к трудовой культурной жизни».
Помогли. Доктрина СССР подразумевала покровительство больших народов, которые нежно должны опекать — малые. Искореняя в их среде пережитки, мракобесие и культурную, так сказать, отсталость. Начинали с ликвидации безграмотности, потом — как дело пойдет. Цыгане прошли через все эти стадии, хотя активно манкировали процесс слома образа жизни.
Совет национальностей ВЦИК заказал создание литературного цыганского языка. Получилось так себе, но вскоре были открыты национальные школы и даже педагогический техникум. Везде обязательными атрибутами стали «кружки чтения и ликбеза». Откровенный провал затеи вскоре стал очевиден. Традиции цыган оказались сильнее любых попыток принести в их среду высокую пролетарскую культуру. Очень скоро ни одного цыганёнка в школах не наблюдалось. Или они исчезали, едва освоив букварь, четыре правила арифметики.
Попытались массово создать национальные танцевальные и музыкальные коллективы. Фиаско. Потому что женщина выступала на сцене, заведомо оказываясь выше сидящего в зрительном зале мужа, его родственников. Невместно! В 1931 году появились первые печатные издания на цыганском языке. Эти два журнала вскоре закрыли. Редакционные коллегии чуть не поубивали друг друга, завалив непонятными доносами и жалобами все органы власти.
Всероссийский Союз цыган распустили через три года после создания. По причине финансовых злоупотреблений и огромной задолженности всем и вся. Это официальная формулировка, на самом деле ОГПУ представило закрытый доклад в Совет национальностей ВЦИК. Половина из членов правления Союза… были барышниками с таким уголовным «хвостом», пробу некуда ставить. В местных отделениях нашли немало бывших конокрадов, откровенных уголовников… лавочку смущенно прикрыли.
Но к первой половине 30-ых годов поступил отчёт: в Советском Союзе работают 52 коллективных цыганских хозяйства. Когда семимильными шагами пошла коллективизация, провели сплошные проверки силами правоохранителей. Пришли в ужас от этих «цыганских колхозов». Работали они по собственным, очень любопытным правилам. Согласно цыганской традиции, так сказать.
Нанимая для работы в поле местных жителей, «колхозники» потом распределяли урожай промеж себя. Поровну. Всячески обманывая батраков. Требования к «коллективизации» лошадей и скотины игнорировали, это вообще не укладывалось в вихрастой цыганской голове. Оказалось, находясь на общем подворье, каждая четвероногая тварь имела своего хозяина. Который персонально заботился только о своей «собственности», полностью игнорируя уход за общественной скотиной.
Как только начали заводить административные дела на эти безобразия — «труженики» снимались в один день с места, исчезали в неизвестном направлении. В 1936 году советские функционеры получили грустный итог: прочно на земле закрепились около 5% списочных «колхозных цыган». Повсеместно отмечалось безалаберность, отсутствие трудовой дисциплины:
«На работу собираются очень поздно, бросают её, когда захотят, многие не выходят на работу. Никто из них не желает заниматься управленческой и учётной деятельностью, что приводит к злоупотреблениям. С точки зрения народного хозяйства эти коллективные хозяйства полностью бесполезны».
Критикам «цыганских колхозов» сначала рьяно возражали из Наркомата тяжёлой промышленности, на крупных стройках очень к месту пришлись многочисленные артели кузнецов. Выполняя массу нужной работы, не забывая делать «на сторону» полезные товары народного потребления. Но, согласно традиции, прибыль распределяли только среди своих, подсобников и покупателей всячески обманывали.
После многочисленных жалоб, была директивно введена обязательная система социалистического учёта для «артелей, состоящих из лиц цыганской национальности». Ага. Кузнечные труженики немедленно самораспустились, исчезли полностью в течении квартала по всей стране…
На Совете национальностей ВЦИК попытались оправдаться, когда отовсюду начали поступать гневные требования «навести порядок в цыганских колхозах». В докладной записке Президиуму ВЦИК сообщили: очень мешает предвзятое отношение к цыганам, как сельским труженикам. Если в соседних колхозах пропало сено, скотина или домашняя птица… милиция устраивает первым делом повальные обыски именно у цыган. Иногда несколько раз, за месяц, переворачивая вверх дном их посёлки.
«Это отвращает цыган от оседлости, они бегут куда глаза глядят от произвола районных отделов милиции».
Потом начались претензии со стороны статистических республиканских управлений, они требовали (наконец!) провести правильный учёт и перепись «граждан цыганской национальности». Это мероприятие, традиционно уже, закончилось полной неудачей:
«Часто в паспорте цыган написано, что он украинец или русский, при опросе узнаешь, что при выдаче паспорта им отказали вписать их национальность, возможно, что часть из них умышленно старалась скрыть свое происхождение».
В конце концов, терпение лопнуло у секретаря ВЦИК Алексея Киселева. Он потребовал от всесоюзных ведомств дать полную картину о «количестве кочующих, а также живущих оседло, но не трудоустроенных цыган на вашей территории». Внятного ответа не получил. Зато рабочий стол был завален сообщениями одного содержания: «пришли неизвестно откуда, делись неизвестно куда».
Но кое-какую картину удалось сложить. Оказывается, более-менее оседло получилось удержать цыган на юго-востоке Украины (и в Молдавии, которая с 1924 по 1940-й к относилась к Киеву). Но это было уже исторической традицией ещё царских времен. С середины XVII века княжества Нижнего Дуная и Бессарабии начинают крепостить цыган, запрещая шаг ступить в сторону от околицы. Молдавские, валашские, румынские бояре устраивали облавные охоты на таборы.
С начала XVIII века ими уже свободно торговали. Именно поэтому две трети бессарабских цыган, так или иначе относились к оседлому населению. В Крыму этот народ считался весьма дисциплинированным, многие общины занимались нормальным полезным трудом. Рыбачили, торговали мелочевкой и скотом, ремесленничали. Образ жизни вели оседлый или полукочевой. Но в пределах полуострова. Проблем с властями не имели вплоть до времен Советской власти.
В Малороссии именными указами Анны Иоанновны цыган «социализировали». Прикрепляя к сёлам, обязывая платить подати на армию. Указ Екатерины II от 21 декабря 1783 года причислил цыган к «крестьянскому сословию». Но никто особо не настаивал, не хотел связываться с ними. Вскоре было выпущено несколько «послаблений», цыгане стали попадать в другие сословные категории. Появились купцы и мещане, домовладельцы и крупные богатые артельщики.
Специальная комиссия ВЦИК смогла установить, что около 70% цыган находятся на юго-востоке страны. Остальные, бросив «колхозные эксперименты», продолжали бродить по всей стране. Конец этой вольнице должна была положить всеобщая паспортизация 1932 года… но это не мешало многим продолжить жить тысячелетним кочевым укладом, несмотря на драконовские меры советских властей по «закреплению на земле».
Последним документом, хоть как-то попытавшимся призвать народ к порядку, было Постановление 1956 года «О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством». Так, на протяжении почти трёх десятков лет, многие усилия государства заставили цыган завести дом и постоянное место жительства. Но это удавалось им технично и изобретательно обходить.
Даже в самый разгар террора после получения паспортов, таборы ухитрялись кочевать «вахтовым методом». Официально нанимались на ударные комсомольские стройки, там надолго не задерживаясь. Со временем став наиболее криминогенной средой, хозяевами «чёрного рынка» СССР. Что-то изменилось сегодня? Вряд ли.
Этот народ показал своей историей, что даже в рамках тоталитарного контроля… систему можно обходить. Любое давление — минимизировать, изменить, заставить чиновников махнуть рукой. Непонятный язык, странные и пугающие временами традиции, закрытый образ жизни без шанса попасть туда чужакам… Как говорят этнографы: цыгане — вызов любой власти, назидание ей…
Это интересно
Новости партнеров